Он из Центрального

Севастьянов Владимир Александрович,
заместитель начальника Центрального РУВД, подполковник милиции.
Родился 12 августа 1941 года в селе Ермакове Ставропольского района Куйбышевской области.
В 1959 г. Владимир закончил среднюю школу в с. Сосновый Солонец, после чего служил в рядах Советской Армии, затем в составе ограниченного контингента войск на Кубе.
В1966 г. Владимир Севастьянов был направлен на работу в органы внутренних дел и в этом же году поступил учиться: в ВЮЗИ г. Куйбышева.
С
В 1974 г. Владимира Севастьянова назначают начальником отделения уголовного розыска УВД г. Тольятти, а в 1975 г. его переводят заместителем начальника Центрального РУВД г. Тольятти.
С 30.08.80 г. по 17.03.81 г. — служба в Афганистане.
В апреле 1981 г. Владимир Севастьянов вернулся на прежнюю должность заместителя начальника Центрального РУВД г. Тольятти, где проработал до июля 1988 г., до ухода на пенсию.
Награжден: медалями МВД
Жена Севастьянова Галина Александровна, дочь Юлия, внук Александр.
Скончался после тяжелой и продолжительной болезни 27 ноября 2015 года.
Он из Центрального
(очерк из книги Евгения Кондрухина «Одержимость» том 2)
Центральный район города называется Центральным потому, что расположен между Комсомольским и Автозаводским районами. Самый сложный и непредсказуемый по преступности, он был на контроле МВД СССР. Поэтому не случайно областное да и столичное начальство частенько наведывалось в РУВД с проверками, увозя в своих портфелях оргвыводы. Это уж потом Автозаводский район перегнал соседа по численности и по количеству совершаемых правонарушений, а тогда, с середины
В районе нагло орудовали группировки: «Девятки», «Соцгородские», «Барыги», «Северный поселок», «Третий поселок» и другие. Эти группировки враждовали между собой, отвоевывая «место под солнцем», стараясь расширить зону своего бандитского влияния в городе. Правда, до людоедства у них пока не доходило, но многие паханы под напором более жестоких отморозков вынуждены были сдавать свои позиции. Особенно много хлопот милиции доставляли «Соцгородские», и эта банда имела под ружьем старых жителей города.
В этой не простой криминогенной обстановке заместителем начальника Центрального РУВД был назначен Севастьянов Владимир Александрович. Грамотный юрист имеющий за плечами богатый опыт работы в ОБХСС, он не растерялся что на новой должности придется вплотную шефствовать над уголовным розыском, а сотрудники в ОУР опытные, поднаторевшие в сыскном деле. Взять хотя бы начальника Горбунова Александра Андреевича, его заместителя Корнева Михаила Григорьевича, которые ему понравились с первого же знакомства. Ребята серьезные, их не надо учить, как раскрывать преступления, с чего начинать. Работали на совесть по
За годы так называемой перестройки на милицейский мундир столько нацепили грязи, уши вянут. Они и взяточники, и коррупционеры, и мошенники... Как объяснить махинаторам, новодворским и прочей шушере, у которых рыло в пуху, что в органах милиции нормальный народ служит, с честью и достоинством у них все в порядке?
— Не надо ничего объяснять, — заверяет Владимир Севастьянов. — Раскрытые преступления — вот наши красноречивые объяснения...
Это не пустые слова. До 1980 года по Центральному району города были раскрыты все убийства. Справедливости ради следует отметить, что в то время не было заказных убийств, они появились позже, когда перестройка набирала обороты. В основном убийства совершались на почве мести и пьянства, из хулиганских побуждений и реже — психически больными людьми. Но это не говорит, что они были легко раскрываемые, что преступники сами приходили в отдел с повинной. Приходилось крепко попотеть.
Что назвать подвигом, геройством в мирное время? Ответ на вопрос не однозначен. «Крутые», к примеру, восторгаются, как обкуренный наркоман влез по балконам на
— Я считаю героями ребят из Уголовного розыска, — без показного бахвальства говорит Владимир Александрович. — Двое суток по непогоде, в которую путный хозяин собаку не выгонит, они ловили убийцу. И поймали. Эта способность забыть себя ради других и есть высокий человеческий подвиг...
Какими словами назвать поступок самого Севастьянова, когда в 1980 году добровольно ушел служить в Афганистан? Он мог бы отказаться, на то были веские причины, но у Владимира Александровича таких мыслей не было, они даже не приходили в голову. А вскоре, 4 ноября этого же года, на базу, где располагалось подразделение Советских войск, напали душманы — это те, для которых Россия была лакомым местом сбыта наркотиков. Бой был тяжелым и кровопролитным. Надо отдать должное душманам, воевать они умели, к тому же их неплохо вооружили американцы. Не учли одного — русского духа, о который многие обжигались. Бой был выигран, потеряв большое количество убитых, душманы отступили. Владимир Севастьянов получил тяжелое ранение, и с поля боя его отправили в полевой госпиталь. Вылечившись, Владимир Александрович продолжил службу в Афганистане и вернулся на Родину лишь по окончании срока командировки.
Вопрос о том, на какую должность поставить подполковника милиции Севастьянова, перед руководством УВД не стоял. Он, как и прежде, по праву занял должность заместителя начальника родного Центрального РУВД.
Каких-либо существенных изменений он не заметил. В районе все так же росла преступность, особенно среди молодежи, квартирные кражи сыпались будто из рога изобилия. Редкая ночь заканчивалась без грабежей, разбоев. Срывали с перепуганных граждан меховые изделия, золотые цепочки, украшения. Убийства стали более изощренными, садистскими.
«Я словно не был в годовой командировке, будто вчера вечером ушел с работы, а утром пришел, — размышлял Владимир Александрович, задумчиво глядя в окно. — Как шло, так и ехало...»
От этих мыслей на душе становилось плохо, брала досада, что власть предержащие не видят или не хотят видеть надвигающейся беды в обществе. Они боялись кардинальных изменений в правовой системе, их устраивала застаревшая законодательная база, пренебрежительное отношение к Закону, которым можно манипулировать из корыстных побуждений.
А изменился ли он сам? Если по большому счету судить, то — да. Стал более требовательным к подчиненным, к самому себе. Стычки с преступными элементами, потерявшими человеческое обличье, адская работа, которая не приносила духовного удовлетворения, не ожесточили его характер, но появилась эдакая взвешенность в поступках, в поведении, даже в словах. Он глубже осмысливал происходящее не только в родном районе, а и в стране. Знал, откуда исходила беда, где зарыта собака, и понимал, что с преступным миром надо бороться как-то иначе, жестче. Не хотелось верить во всемогущество зла, время дает шанс искоренить это зло. И надо поторопиться, иначе будет поздно.