В условиях строжайшей секретности

Четверть века прослужил В. Д. МЕДЕНЦЕВ в промышленной контрразведке

Когда мне, как участнице группы «Поиск» было предложено встретиться с ветераном советской контрразведки, то меня охватило сильное волнение. Образы наших разведчиков, по моему мнению, — это Штирлиц и Николай Кузнецов. И вдруг оказывается, что есть и другие разведчики, которые работали не в стане врага, а в нашем тылу, где они обеспечивали безопасность заводов, строек, железных дорог, делая свое дело скромно и незаметно, не допуская врага к важнейшим государственным и промышленным секретам.

Владимир Дмитриевич Меденцев провел меня по дороге своей жизни, своей службы и поделился воспоминаниями.

Родился он в селе Новый Буян Самарской губернии в 1927 году. Затем, в конце 1930-х годов семья Меденцевых переехала на Украину, в город Токмак. Там в возрасте 14-и лет Володя встретил начало Великой Отечественной войны. Весть о вероломном фашистском нападении на нашу страну застала мальчика в пионерском лагере. 23 июня, на второй день войны родители приехали в лагерь забирать ребят домой. «Кончилось мирное время», — так пелось в одной из первых военных песен...

В начале июля жители Токмака узнали, что такое фашистские бомбардировки. Владимир Дмитриевич вспоминает: «Прилетали немцы на бомбёжку города два раза в неделю: бомбили железнодорожный узел, завод по производству торпедных катеров, аэродром. Использовали воющие бомбы. На всю жизнь в память запал мне нескончаемый женский плач по погибшим».

В первые недели войны ушли на фронт отец и старший брат Владимира Дмитриевича. 2 марта 1942 года в семью Меденцевых пришла похоронка: отец мальчика погиб в бою под Смоленском. Володя с матерью эвакуировались. Они попали в небольшой городок Сорочинск Оренбургской области. Вспоминая период эвакуации и жизнь в Сорочинске, Владимир Дмитриевич рассказывает: «Жизнь была как у всех моих ровесников. Любой 15-летний парень был кормильцем. Параллельно с учёбой в школе я работал в МТС. Слесарил, ремонтировал любые сельхозмашины. Вместе со сверстниками и взрослыми приближал Победу».

В 1944 году закончен был десятый класс, и в жизни Владимира Меденцева начинается новый период жизни. Семья переезжает в Куйбышев, и Владимир, с детства бредивший авиацией, решил поступать в Куйбышевский авиационный институт.

Первый выпуск десятиклассников в СССР состоялся в 1935 году. На фронтах Великой Отечественной войны сложили головы десятки тысяч юношей и девушек, которые должны были обеспечивать научно-технический прогресс страны. Поэтому выпускники последних лет войны являлись ценнейшими кадрами, на фронт их старались не посылать, и призывники, как правило, получали направления в военные училища или гражданские вузы (авиационные, технические, горные и т.п.), от которых зависели прогресс и экономическое развитие страны.

В это же время Владимир получает повестку о призыве в армию с направлением в артиллерийское училище. «Придя в военкомат, я так долго и настойчиво ныл, — с юмором вспоминает Владимир Дмитриевич, — что офицер, махнув рукой, сказал, что возьмет грех на себя и направит меня в авиационный институт. Так я стал студентом».

Через шесть лет В.Д. Медеицев получает два диплома о высшем образовании: гражданская специальность — инженер авиамоторостроения, а военная — лётчик-штурман.

В ответ на мою просьбу рассказать о самом памятном дне его студенческой жизни, Владимир Дмитриевич достал рукопись о своих воспоминаний о Дне Победы.

«День Победы я встретил, будучи студентом первого курса Куйбышевского авиационного института. Жил я тогда в общежитии в здании ВИАМа (Всесоюзный институт авиационных материалов, в настоящее время ТЦ «Вавилон»). Начало 1945 года было временем предчувствия скорого конца войны, а после взятия нашими войсками Берлина, это ожидание превратилось в ежеминутное. Поэтому радиорепродукторы, во всяком случае, в нашем общежитии, начинали работать с 5 часов утра.

9 мая 1945 года сообщение об окончании войны первыми услышали у нас в ВИАМе уборщицы, пришедшие на работу. И что тут началось! Женщины, не жалея своих голосов, пели, кричали, устроили барабанный бой, используя свои металлические вёдра и тазы. Через пять, максимум десять минут всё общежитие (оно было мужским) в нижнем белье оголтело носилось по длиннющим коридорам, крича здравицы в адрес армии, страны, особо поздравляя студентов-фронтовиков. На улице еще было темно, но нашлось спиртное, и к семи утра мы во всю распевали песни и плясали, как могли.

В 8 утра состоялось заседание ректората, а также митинг в честь Великой Победы. И руководство вуза отменило все занятия в этот день. Праздник продолжился. Часть студентов, сгруппировавшись по пять-семь человек, хлынула на площадь им. Куйбышева к окружному Дому офицеров, чтобы поздравить военных. Как они рассказали потом, им это удалось. Объединившись с другими штатскими, они всех встречных военных поздравляли, качали. Некоторые армейцы в шутку говорили, что они уже и так здорово «накачанные».

В середине дня по просьбе студентов-фронтовиков я, как самый младший, отправился за каким-нибудь съестным в магазин. Подошёл к остановке, сел в трамвай и сразу попал в праздничную атмосферу ехавших в вагоне пассажиров. Каждого входящего 56 встречали поздравительными речами, а выходящим желали добра на долгие годы. Делалось это по инициативе пассажиров, которых, в целом, можно было разделить на три группы: поющих (пели и советские, и русские народные песни), пляшущих и, молчаливых, со слезами на лицах. Так было по всей стране.

Моя мама весь день 9 мая 1945 года просидела в тишине и слезах вместе со своими подругами, такими же вдовами. Они вспоминали не вернувшихся с фронта мужей, братьев, сестер.

А я вернулся с покупками. Праздник набирал силу. 10 мая 1945 года явка студентов на лекции была стопроцентной, на занятия пришли даже те, кто болел.

Для меня 9 мая — это память о прошлом и преклонение перед памятью павших«.

Высокий профессиональный и моральный уровень выпускника КуАИ оказался востребованным Куйбышевским Управлением госбезопасности, ведь речь шла о специалисте, способном защищать интересы страны в такой специфической и сложной отрасли, как техническое производство.

В апреле 1950 года Владимир Дмитриевич был назначен на должность оперуполномоченного Безымянского отдела УМГБ по Куйбышевской области и прослужил в органах КГБ до 1985 года.

Важность работы в этой организации становилась всё более понятной по мере усиления внимания вражеских спецслужб к нашему городу.

Главной заботой контрразведчиков стало предотвращение утечки секретных сведений и не допущение чрезвычайных происшествий с техникой, выпускаемой предприятиями

Одним из главных направлений работы была борьба со шпионажем. Агентура противника не должна была проникнуть на заводы, а информация для открытого доступа не содержала бы секретных данных.

Ещё в 1949 году Комитет начальников штабов армии США предложил Конгрессу план «Дропшот», в соответствии с которым Америка должна была подвергнуть атомной бомбардировке крупнейшие промышленные центры СССР. На одном из первых мест в этом плане значился Куйбышев, как центр авиастроения. Естественно, что спецслужбы США сосредоточили внимание на сборе информации о наших предприятиях. В тот период наиболее эффективным методом сбора информации о технических и промышленных секретах были полёты самолётов У-2 с целью аэрофотосъемки. Владимир Дмитриевич рассказывает, как сложно было не допустить утечки информации о строящемся на Байконуре космодроме, дорогах, ведущих к нему, а также поставляемых туда грузах.

Задача, поставленная перед куйбышевскими контрразведчиками, была не простой. В 1958 году советское правительство приняло решение начать в Куйбышеве подготовку серийного производства ракет. Это делалось параллельно с производством самолётов.

В целях скрытия строительства новых зданий и площадок, и непосредственного производства ракетно-космических изделий, были разработаны и осуществлены противодействие агентурной, радиоэлектронной, визуальной, спутнико-космической разведкам противника. Эти меры дали свои положительные результаты. Но одновременно и показали, что факт производства ракет полностью не тронутой тайной сохранить не удастся. Поэтому надо было принимать иные, нестандартные решения.

И решения пришли: куйбышевские контрразведчики предложили (разработано лично Владимиром Дмитриевичем) и с санкцией руководства КГБ СССР осуществили эффективные мероприятия по дезинформации противника с созданием у него впечатления, что в Куйбышеве за счет уменьшения объема производства ракет идет рост выпусков самолетов.

Одновременно был усилен режим секретности по сохранению сведений о типе ракеты, ее тактико-технических данных, конструктивных особенностей жизненно важных узлов изделия.

Вот так и получилось, что знаменитая «семёрка», («8К-71») вынесшая Ю.А. Гагарина в космос, получила постоянную прописку в Куйбышеве, и верой и правдой служит нашему Отечеству до сих пор.

Решением Правительства СССР Куйбышев получил статус закрытого для иностранцев города, но в 60-е гг. началось строительство ВАЗА в Тольятти, и вместе с иностранными специалистами в город стали проникать и представители вражеских разведок. По различным каналам куйбышевские контрразведчики старались убедить соответствующие службы США, что предприятия Куйбышева сосредоточили свои усилия на производстве самолётов.

Контрразведка понимала, что закрыть город полностью от радиоразведки, электронной, визуальной не удастся. Поэтому, когда мимо авиационных заводов следовал пассажирский поезд, то включалась вся авиа аппаратура, работающая на мирных кодах. Для противодействия радиоконтролю, каждому нашему военному самолёту давались два позывных, в расшифровке эти позывные американцы воспринимали один самолет как два.

В дополнение к указанному для убеждения противника, что Куйбышев занят в основном самолетостроением, создавались условия для передачи противнику «неслучайных» сведений с использованием иностранными спецслужбами в своих целях радиоконтроля эфира, телефонной, почтовой связи и других аналогичных мероприятий.

Подводя итог этой части нашей беседы, Владимир Дмитриевич говорит: «Работу проделали большую и полезную. В середине 80-х годов мы получили из Москвы документ, анализ которого в определенной степени говорит, что наши усилия не пропали даром. С чувством большого удовлетворения я встретил награждение меня орденом Красной Звезды за выполненную работу, а чуть позже Почётной Грамотой Ю.В. Андропова».

Картина контрразведывательной работы на оборонных предприятиях Куйбышева раскрыта Владимиром Дмитриевичем была ещё с другой стороны, о которой я также ничего не знала. Важным направлением усилий промышленной контрразведки являлась защита производства от аварий и катастроф. Для этого контрразведчики изучили и выявляли потенциально опасные элементы технологических процессов.

Владимир Дмитриевич вспоминает один из случаев, связанный с выпуском бомбардировщика ТУ-16 куйбышевским заводом «Прогресс» в середине1950-х годов. «И как технический специалист, и как контрразведчик я был тогда не самым опытным. А тут сразу же сложнейшая ситуация: получаю данные, что в сборочном цехе обнаружены умышленно порезанные ножом бензобаки. А это уже диверсия...».

Начали проверять. Круг причастных лиц оказался очень широким. И как частенько бывало, кое-кто из начальства начал поговаривать о возможном срыве плана выпуска самолётов, а это уже выговор из Москвы. Серьёзную помощь в поиске причин дефекта бензобака оказал мне коллега по контрразведке Виктор Николаевич Комаров. Мы случайно заметили, что у еборщиков- мужчин брюки порваны одинаково, с одной стороны. Стали посмотреть, как развозятся баки. Берут бензобак, кладут на тележку, везут. Через три-четыре цеха бензобак доставляют в сборочный цех и начинают сгружать. Он за что-то зацепился, рабочие его хорошенько дёрнули, мы остановили их. Стали осматривать тележки, оказалось, что они непригодны для перевозки изделия из тонкого металла. Тележки были обиты твёрдым металлом, по краям торчали гвозди, так что рвались не только брюки у рабочих, но и нарушалась целостность бензобаков«.

За проведенные операции Владимир Дмитриевич Меденцев награжден орденами: Красной Звезды, Знаком Почета, а также двенадцатью медалями, в том числе всеми тремя степенями медали «За безупречную службу», имеет две личных благодарности от председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова за предотвращение ЧП на промышленных предприятиях области.

Когда я впервые вошла в кабинет Владимира Дмитриевича, то увидела множество удивительных картин, каждая из которых излучает внутренний свет. И наша беседа началась именно с разговора об искусстве.

Владимир Дмитриевич — человек со своим собственным, уверенным взглядом на жизнь. Несмотря на возраст, он энергичен, обладает острым умом, находится в хорошей физической форме. Помимо живописи, Владимир Дмитриевич увлечён фотографией, начал заниматься ею в 10-летнем возрасте. Такое постоянство — на протяжении долгих лет не изменять любимому хобби — весьма характерно для него.

Более 35-и лет прослужил Владимир Дмитриевич в органах госбезопасности, прошел путь от младшего лейтенанта до полковника. Работал на выезде начальником контрразведывательной службы Управления КГБ СССР по Ростовской области. Ушел в отставку с должности начальника Куйбышевского городского отдела УКГБ, у истоков, организации которого он встал в 1979 году по приказу Председателя КГБ СССР. Во многом благодаря ему и его сослуживцам, наш город стал космической столицей России.

ИВАНКОВА А. Г.